ШКОЛЬНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ В СТЕПИ: КАЗАХСКАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ КАК АГЕНТЫ ИЛИ АППАРАТ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В КОЛОНИАЛЬНОМ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОМ ПРОЕКТЕ (ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XIX – НАЧАЛО ХХ ВВ.)
DOI:
https://doi.org/10.26577/JH2025118314Ключевые слова:
Казахская степь в имперский период, казахские интеллектуалы, колониаль-ное образование, сотрудничество, посредникиАннотация
Статья реконструирует инфраструктуру, замысел и воздействие российской колониальной системы образования в Казахской степи и показывает, как казахские интеллектуалы изнутри формировали этот проект. Опираясь на первичные источники из Центрального государственного архива Республики Казахстан (ЦГА РК) и Государственного архива Томской области (ГАТО), дополненные материалами современной тому времени периодической печати, исследование использует внимательное чтение, источниковедческую критику, просопографическую реконструкцию, выборочную табуляцию и дискурс-анализ. В рамках «посреднического» подхода демонстрируется, что империя проводила двойную стратегию — ужесточение надзора над мектебами и медресе при одновременном создании светской русскоязычной школьной сети, — что породило многоуровневую систему от сельских классов до специализированных училищ. В данном исследовании под «казахскими интеллектуалами» понимаются представители политической элиты, учителя, студенты и получившие светское образование профессионалы, вовлечённые в школьную и административную работу. Их мотивы были многослойными — сохранение статуса, оплачиваемая служба, социальная мобильность и общинная реформа, — а вклад конкретным: ходатайства о стипендиях и школах, организация пожертвований и фондов, кадровое обеспечение и надзор за учреждениями, обнародование или оспаривание регуляций, перевод политики в практику учебного процесса. Переосмысляя «сотрудничество», статья продвигает концепт гибридной агентности, при которой посредники избирательно использовали имперские ресурсы для продвижения локальных приоритетов, одновременно поддерживая отдельные аспекты имперского управления. Полученные результаты проясняют, как совместно производились знание, финансирование и легитимность и как школа функционировала одновременно как технология управления и как площадка согласованной модернизации.
